Кто был автором портрета графа Томаша Потоцкого

12 июля 2017
Е.В. Соловцова
Портрет графа Томаша Потоцкого
  Портрет графа Томаша Потоцкого
  А.Г. Варнек (?)
  Иркутский областной художественный музей имени В.П. Сукачева
 
 
 

В 2015 году в журнале «Художественный музей» были опубликованы статьи «К атрибуции одного мужского портрета» [1] и «Граф Томаш Потоцкий: судьба и образ» [5], посвященные проблеме определения портрета из собрания Иркутского областного художественного музея имени В.П. Сукачева. Этот портрет традиционно считался изображением известного польского экономиста и публициста графа Томаша Потоцкого кисти Александра Григорьевича Варнека. Однако после проведенного исследования вопросов осталось больше, чем было найдено ответов. Тема обсуждения стоит того, чтобы к ней вернуться.

В своей монографии «Александр Григорьевич Варнек», вышедшей в 1985 году, Валерий Стефанович Турчин относит «Портрет графа Томаша Потоцкого» (№289 списка произведений А.Г. Варнека) к приписываемым художнику произведениям, не высказывая, впрочем, своего личного отношения к такой атрибуции. В монографии приведены следующие данные: «Холст дублирован. Подпись-монограмма: АВ 1841 утрачена при реставрации. На старом подрамнике имелась надпись черной тушью: Съ правой стороны ниже уха, на линии подбородка монограмма АВ 1841. На обороте холста надпись черной краской: Александръ Григорьевичъ Варнекъ 1841» [6, с. 151-152]. Портрет поступил в Иркутский областной художественный музей в 1959 году (инв. Ж-960) из Министерства культуры РСФСР, ранее находился в собрании А.В. Хомякова (Москва).

Обычно сведения об истории бытования такого произведения искусства как портрет обязательно учитываются в процессе музейной атрибуции, и нередко письменные или устные свидетельства бывших владельцев являются единственным источником данных. Кем был московский коллекционер А.В. Хомяков, каково было происхождение его собрания, мы не знаем, но очевидно, что его определение картины как произведения А.Г. Варнека не может вызывать безусловного доверия. Сведения, содержащиеся в каталоге Государственной Третьяковской галереи, достаточно красноречивы: в 1958 году галерея приобрела у А.В. Хомякова «Портрет П.А. Долгорукого» якобы кисти А. Варнека (инв. Ж-141); московские искусствоведы не только давно отвергли авторство знаменитого художника, но усомнились и в достоверности надписи на подрамнике, свидетельствовавшей об имени изображенного персонажа [2, с. 360-361]. Но почему специалисты Третьяковской галереи, если у них был выбор, предпочли яркому и запоминающемуся портрету графа Потоцкого вещь гораздо менее выразительную и лишенную авторской индивидуальности? Не потому ли, что в портрете Потоцкого эксперты сразу определили руку другого художника, а в своем портрете смогли разобраться только спустя какое-то время?

Портрет Людвики Потоцкой, урожденной Островской. 1810-е
  Портрет Людвики Потоцкой, урожденной Островской. 1810-е
  Неизвестный художник
  Частное собрание. Польша
 
 
 

Таким образом, единственным серьезным аргументом, указывающим на А.Г. Варнека как на возможного автора портрета из Иркутского художественного музея, остается только утраченная в процессе реставрации монограмма. Александр Григорьевич лишь изредка подписывал живописные произведения первой буквой своей фамилии - как, например, на «Портрете Яна Потоцкого (с пирамидами)» из собрания музея Замок в Ланцуте (инв. S 11049) [8, s. 78] или начальной буквой фамилии в монограмме 18-В-25 – как на трех портретах детей Томиловых из собрания Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге (инв. Ж-3320, Ж-3321, Ж-6281) [3, с. 115].

Попробуем взглянуть на проблему с другой стороны - можем ли мы с уверенностью сказать, что на портрете действительно изображен граф Томаш Потоцкий? И фотография из собрания в городе Лодзь, снятая с другого его портрета в значительно более зрелом возрасте, и выполненная с этого же портрета гравюра из коллекции Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге скорее подтверждают традиционную атрибуцию, но из-за возрастных отличий этого недостаточно для окончательного заключения. К сожалению, семейный архив этой ветви графов Потоцких сгорел вместе с их родовым гнездом в Хржонсткове в 1945 году [8], и упомянутая фотография является единственным известным в Польше изображением экономиста. Помочь в идентификации персонажа может сравнение облика молодого человека с обликом Людвики Потоцкой, урожденной Островской герба Равич, матери Томаша [9, fot. 5]; внешнее сходство свидетельствует об их возможном родстве.

Мы представляем себе портрет графа Потоцкого как созданный в 1841 году – считается, что именно эта дата была указана на утраченной монограмме. На мой взгляд, это неверно. Такой датировке впрямую противоречит экспертиза костюма персонажа: «До середины 1830-х были характерны перешедшие от 1820-х очень высокие и жесткие стояче-отложные воротнички, рукава с буфом у плеча, узкие от локтя до кисти <…> К началу 1840-х годов буф исчезает, рукав пришивают вгладь у края плеча (пройма несколько увеличивается). Воротник и отвороты лежат плоско или же образуют легкую прилегающую шаль» [4, с. 13]. Более подробный детальный анализ свидетельствует о том, что костюм персонажа примерно соответствует 1830 году [4], а знатный и богатый польский вельможа, особенно молодой, никак не мог не следовать за модой. Томаш родился в 1809 году, в 1830-м ему исполнился 21 год, и слегка, пожалуй, романтизированный образ на портрете вполне соответствует тому, что мы знаем о молодом Потоцком: аристократ из знатной фамилии, прекрасно образованный и вхожий во все великосветские салоны, пишущий стихи и на равных беседующий с лучшими умами о будущем Польши. Возможно, портрет был приурочен к свадьбе графа, состоявшейся 26 июля 1830 года, в таком случае должен был существовать парный портрет его невесты. Приведенные польскими историками данные об активном участии Т. Потоцкого в Ноябрьском восстании ограничивают время создания его портрета 1831 годом (до момента его тяжелого ранения).

Граф Томаш Потоцкий
  Граф Томаш Потоцкий
  Л. Горовиц. Фотография с живописного оригинала неизвестного художника
 
 
 

Итак, главный вопрос, остававшийся без ответа до настоящего времени, можно сформулировать так: при каких обстоятельствах художник Александр Варнек, живший в Санкт-Петербурге, мог встретиться с графом Томашем Потоцким? С момента окончания Инженерной артиллерийской школы в 1827 году до своего ранения в мае 1831-го Т. Потоцкий не покидал пределов Польши, а как только здоровье позволило ему, уехал с семьей в эмиграцию, чтобы избежать ссылки в Сибирь. Известно, что впервые А.Г. Варнек посетил Варшаву только после подавления восстания, выехав из Петербурга в феврале 1832 года, и никак не мог написать портрет графа до его ранения. Зато с 1843 года и до самой своей смерти в 1861-м граф Потоцкий жил в Польше, получив для себя и для брата, также раненного во время Ноябрьского восстания, амнистию, что позволило Потоцким, продав наследственные владения и разделив деньги, остаться достаточно крупными землевладельцами. Каким образом и при каких обстоятельствах граф Томаш Потоцкий и его брат получили амнистию, выяснить до сих пор не удалось, и нельзя полностью исключить возможность того, что Томаш мог в начале 1840-х годов побывать в Санкт-Петербурге и заказать свой портрет А.Г. Варнеку.

Но здесь мы сталкиваемся с противоречиями совсем иного рода. Художник Александр Григорьевич Варнек «не находил в современном человеке идеалов героики, не ощущал повышенной экзальтации чувств» [6, с. 71], и создание далекого от реальности образа романтического героя чуждо самой сути его творчества. А.Г. Варнек вошел в «историю отечественного искусства <…> как мастер правдиво-убедительных портретов» [7, с. 159], и мы можем попытаться представить себе, как выглядел бы Томаш Потоцкий на портрете его работы. В 1840-е годы графу Потоцкому было более 30 лет, он был главой семейства, бывшим военным, участвовавшим во многих сражениях, испытавшим и горькое разочарование, и разлуку с родиной, а перенесенное ранение на всю жизнь оставило следы на его лице – все пережитое нашло бы свое отражение на воображаемом портрете кисти Александра Григорьевича.

Автопортрет. 1813
  Автопортрет. 1813
  А. Бродовский
  Национальный музей в Варшаве
 
 
 

И уж совершенно невероятной представляется версия, что А.Г. Варнек в 1841 году мог выполнить на заказ копию с ранее написанного кем-то портрета. Хорошо известно, что творческая активность художника уже в 1830-е годы резко пошла на убыль; возможно, с годами он утратил твердость руки, но никакой необходимости, да и возможности копировать чужие портреты у прославленного живописца не было. До своей смерти в 1843 году он вел преподавательскую деятельность, был профессором Императорской Академии художеств, хранителем эстампов и рисунков старых мастеров Эрмитажа, занимался экспертизой художественных произведений.

Так кто же в таком случае исполнил портрет графа Томаша Потоцкого? Совершенно ясно, что автора следовало искать среди художников, работавших в начале 1830-х годов в Варшаве. Мне пришлось обратиться за помощью к специалистам из отдела польского искусства до 1914 года Национального музея в Варшаве; имена мастеров, работавших в Польше, им хорошо известны. Заключение специалистов по истории польского искусства вполне определенно: характер композиции мужского портрета, особенности авторской живописи и время создания картины полностью соответствуют кисти известного варшавского художника Антония Станислава Бродовского (1784 – 1832, родился и умер в Варшаве).

Выходец из мелкой шляхты, А. Бродовский получил неплохое образование, с 1805 по 1808 год был домашним учителем детей Тадеуша Мостовского в Париже, параллельно обучаясь живописи в мастерской французского миниатюриста Ж.-Б. Огюстена. С 1809 года Бродовский начал получать стипендию Палаты (позже – Управления) народного образования, что позволяло продолжить обучение за границей, и с 1809 года по 1814-й он жил в Париже, для совершенствования своего мастерства копировал античные скульптуры в галереях Лувра, брал частные уроки рисования с живой модели и курс анатомии, посещал мастерскую Ж.-Л. Давида. По условиям предоставления стипендии он также знакомился с учебной программой и формами организации французской школы рисунка и живописи, чтобы в будущем вести преподавательскую деятельность. С 1811 года Бродовский стал учеником Франсуа Жерара, последователя Ж.-Л. Давида, основоположника классицистического стиля в живописи. С сентября 1812 года Управление образования прекратило платить Бродовскому стипендию; художник не посылал в Варшаву регулярных отчетных работ, но решил остаться в Париже еще на два года, полагаясь только на свои собственные силы и продолжая свои занятия под руководством Жерара, который высоко ценил его талант. По настоянию своего учителя Бродовский начал работать над монументальной композицией «Гнев Саула на Давида», подводящей итог его обучению в Париже [10]. В то же время он стал набирать опыт работы в качестве художника-портретиста, этого требовали финансовые обстоятельства. В 1813 году в Париже Бродовский выполнил свой знаменитый автопортрет, находящийся ныне в собрании Национального музея в Варшаве.

Портрет княгини М.В. Кочубей. 1809
  Портрет княгини М.В. Кочубей. 1809
  Ф. Жерар
  Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Москва
 
 
 

После возвращения в 1814 году в Польшу художник, мастерство которого уже оправдывало некоторые амбиции, отказался от работы учителя в провинциальной школе и остался в Варшаве, но из-за незначительного количества заказов на портреты вынужден был поступить на должность секретаря в Министерство иностранных дел. В 1819 году в Варшаве на первой публичной выставке изобразительного искусства Бродовский представил три портрета и завершенную после возвращения из Парижа картину «Гнев Саула на Давида», за которую он получил высшую награду - золотую медаль; по поручению Александра I это произведение было приобретено для Университетских собраний. На волне такого успеха в 1820 году А. Бродовскому было предложено назначение в качестве временно замещающего должность профессора рисования и живописи на факультете изящных искусств Варшавского университета. Он занимал эту должность вплоть до закрытия университета из-за событий 1830 - 1831 годов, с 1824 года – на постоянной основе, а с 1829-го стал профессором-советником (это был самый высокий уровень в иерархии университетских должностей). Его главным достижением на ниве преподавания было реформирование системы образования (в том числе введение рисования с живой модели), а как художник Бродовский привнес в польское искусство тенденции французского неоклассицизма будучи последователем школы Давида.

С начала 1820-х годов растет популярность Антония Бродовского и как портретиста. «Портреты Бродовского производят впечатление мастерского соединения выдающегося таланта и незаурядной техники, внешне они не всегда броские, но достаточно продуманные, с точным рисунком, гармоничным сопоставлением красок и индивидуальной характеристикой модели» [11, с. 240]. В 1822 году профессор Бродовский стал членом Общества друзей науки, в 1825 году был награжден орденом Св. Станислава. Он принимал участие во всех университетских выставках изобразительного искусства; в 1824 году на открытом заседании в Варшавском университете прочел лекцию на тему «Что такое школа живописи?», в которой подчеркнул важность тщательного обучения художников и изложил основы современной учебной программы. В 1828 году Бродовский создал одно из своих самых значительных произведений: «Вручение Александром I диплома Варшавскому университету», ставшее по сути групповым портретом профессоров университета и научной элиты Царства Польского (к сожалению, эта картина, находившаяся в Ростове, сгинула во время Гражданской войны). Антония Бродовского можно считать основателем семейной династии: двое его сыновей, Юзеф и Тадеуш, тоже выбрали карьеру художников.

Портрет Юлиана Урсына Немцевича. 1820
  Портрет Юлиана Урсына Немцевича. 1820
  А. Бродовский
  Национальный музей в Варшаве
 
 
 

А. Бродовский писал картины на мифологические и библейские сюжеты, а также исторические полотна, но по прошествии времени стало понятно, что самый ценный вклад в историю искусства он внес именно как портретист. Особенно удачными считаются его мужские портреты. «В его художественном наследии преобладают образы мужчин, в основном представителей интеллигенции Варшавы из университетского круга и Общества друзей науки, хотя он рисовал и портреты знати, сенаторов и министров» [10].

Во времена после окончания Артиллерийской инженерной школы в Варшаве молодой Томаш Потоцкий познакомился с известным польским писателем, историком и общественным деятелем Юлианом Урсыном Немцевичем и часто бывал у него дома. В 1820 году А. Бродовский написал портрет Ю. Немцевича, оригинал которого находится ныне в Национальном музее в Варшаве, авторская копия – в Калужском музее изобразительных искусств. Писатель вполне мог представить Антония Бродовского графу, или же рекомендовать художника мог кто-то другой из широкого круга варшавских знакомых.

Получив из Польши фотографию портрета Ю. Немцевича кисти Антония Бродовского, я поняла, что это было последнее недостающее звено пазла под названием «Портрет графа Томаша Потоцкого». На этом полотне над левым плечом персонажа видна заметная монограмма АВ и дата. Это позволяет предполагать, что по стечению обстоятельств подпись-монограмма Антония Бродовского на портрете Потоцкого могла быть когда-то давно приписана Александру Варнеку, а год создания картины мог быть неправильно расшифрован. Магия имени великого художника в России такова, что даже такому знатоку эпохи романтизма в России как В.С. Турчин, несомненно заметившему несоответствие авторской живописной манеры, показалось невозможным вовсе исключить портрет Потоцкого из списка произведений А.Г. Варнека.

Монограмма А. Бродовского
  Монограмма А. Бродовского
 
 
 

Творчество Антония Бродовского не очень хорошо известно в России, но нет сомнения, что в Польше его имя значит не менее, чем имя Александра Варнека для нас. Оба художника по-своему внесли существенный вклад в создание галереи образов своих современников, один – из санкт-петербургского общества, а другой – из варшавского, и их наследие в этом смысле очень значительно. Оценка портрета графа Т. Потоцкого не должна зависеть от имени автора, ведь живописцу в полной мере удалось передать облик молодого польского аристократа, столь же мечтательно-романтичный, сколько и вполне реалистичный. Томаш Потоцкий имел блестящие перспективы на будущее, только Ноябрьское восстание почти полностью разрушило его привычную жизнь, но не зря художник подчеркнул ум и твердость характера своей модели. Граф Потоцкий сумел вырваться из цепи поражений, найти в жизни свое призвание, а его публикации до сих пор вызывают интерес у поклонников экономической науки.

Сердечно благодарю пани Изабеллу Вьерчиньску, хранителя коллекции портретной миниатюры в составе отдела польского искусства до 1914 года Национального музея в Варшаве, за неоценимую помощь в подготовке материала.

ЛИТЕРАТУРА


1 Варнек В.А. К атрибуции одного мужского портрета
2 Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Том 3: Живопись первой половины XIX века. - М.: Сканрус, 2005.
3 Государственный Русский музей. Живопись. Первая половина XIX века (А-И) / Альманах. Выпуск XIX. - СПб: Palace Editions, 2002.
4 Русский костюм 1750 – 1917 (в пяти выпусках). Выпуск второй 1830 – 1850. - М.: ВТО, 1961.
5 Соловцова Е.В. Томаш Потоцкий: судьба и образ
6 Турчин В.С. Александр Григорьевич Варнек. 1782 - 1843. - М.: Искусство, 1985.
7 Целищева Л.Н. Степан Семенович Щукин. 1762-1828.- М.: Искусство, 1979.
8 Jubileusz Jana Potockiego. Muzeum – Zamek w ?a?cucie. – ?a?cut, 2015.
9 Kita Jaros?aw. Tomasz Potocki. Ewolucja postaw ziemianina polskiego. - Wydawnictwo Uniwersytetu ??dzkiego, ??d?, 2007.
10 Micke-Broniarek Ewa, Antoni Brodowski. ?ycie i tw?rczo??. Muzeum Narodowe w Warszawie. URL: http://www.Culture.pl/ Tw?rca/ Antoni Brodowski - ?ycie i tw?rczo??
11 S?ownik Artyst?w Polskich I obcych w Polsce dzia?ajacych. T. 1. A – C. - W-wo Polskiej Akademii nauk, 1971.
12 Sroczynska Krystyna. Antoni Brodowski. 1784-1832. Zytie I dzielo. - MNW. Warszawa. 1985.