Публикуемый очерк продолжает серию «Перуанский дневник» Елены Третьяковой, первую часть которого можно прочесть в журнале «Художественный музей», 2017, №3 (29).

Вид на гору Уайна-Пикчу и западный сектор Мачу-Пикчу

 

 

 

Мечта

Каждый человек, любящий приключения, рано или поздно начинает мечтать о Мачу-Пикчу: далекий материк, неведомые Анды, жемчужина Латинской Америки, одно из самых сокровенных мест на Земле - затерянный среди облаков таинственный город инков. Я не стала исключением.  Сидя в заснеженном Новосибирске, где попросту нет зеленого цвета, мечтать о Мачу-Пикчу радостно и захватывающе. Кажется, что тебя посвятили в величайшую тайну... Подумав раз, уже не остановиться. Тебя накрывает, словно волной.

Но писать о «Городе в небесах» не так-то просто, это все равно, что рассказывать о поездке в Париж, о котором создано бесчисленное количество книг и постов. Сразу замечу, что мои путевые записки не предполагают анализа строений Мачу-Пикчу и даже более-менее их подробного описания; также я не пересказываю различные версии его открытия, строительства, назначения и т.п. Есть множество прекрасных, умных сайтов, где подробно разобраны и дотошно описаны все постройки Мачу-Пикчу, со схемами, фотографиями; есть книги, придерживающиеся общепринятой истории или альтернативной, в частности - книги  А.Ю. Склярова; есть большое количество фильмов, в том числе - фильмы Лаборатории альтернативной истории. Мои записи - это мой эмоциональный отклик на поездку в одно из самых удивительных, самых известных и вместе с тем - самых загадочных мест на Земле.

Панорама Мачу-Пикчу

 

 

 

Мое путешествие к Мачу-Пикчу состоялось в октябре 2016 года и входило в маршрут по Перу от Лимы до Куско. Для тех, кто в теме, замечу, что посещение самых потрясающих памятников полигональной кладки, а именно Ольянтайтамбо и Саксайуамана, состоялось уже после Мачу-Пикчу.

Мы (это я и моя подруга Оксана, неутомимый ходок по горам) двигались к вожделенной горе из городка Ольянтайтамбо. В самом же Ольянтайтамбо решили остановиться и хорошенько осмотреться уже на обратном пути. До Мачу-Пикчу можно добраться тремя способами: тур по «Тропе инков», дорога в объезд, заканчивающаяся пешим отрезком по шпалам, и непосредственно - поезд, автомобильной дороги до сакрального города не существует. Мы выбрали поезд.

Скорпион

Но для меня Мачу-Пикчу начался еще в городе Урубамба, когда утром в нагретой постели вдруг обнаружился ... скорпион.  Всем известно, что скорпионы - теплолюбивые животные, предпочитающие сухие жаркие пустыни, но есть виды, которые обитают во влажных тропических лесах и даже на морских побережьях. Прибыв в Урубамбу, мы увидели иные природные области страны: закончилась прибрежная Коста - пустыня вдоль Тихого океана, остались позади эвкалиптовые рощи Пуно и Титикаки. Мы вступили в Сьерру, в ее благоприятные для всякой живности леса Священной долины инков. И почему-то, при взгляде на буйство растительности, так схожей с природой Мачу-Пикчу, виденной пока еще только на картинках, в мозгу сработал обратный отсчет: скорпион - житель Сьерры, Мачу-Пикчу близко. «Погоди, не иди сюда», - Оксана, первая заметившая скорпиона, быстро приняла решение поймать его, как всегда героически взяв на себя самое трудное. Принятый сначала за сухую веточку или листик, размером в пол-ладони, серо-черный, глянцевый, скорпион выдал себя, еле заметно шевельнув гибким хвостом. Я увидела его уже сидящим в стеклянном стакане, пойманным при помощи листа бумаги. Самое сложное было - не прищемить ему хвост, ведь диаметр стакана оказался меньше размера непрошенного гостя. Минутой спустя мы рассмотрели его через стекло: черный сухопутный рак длиной около 8 см, длинное членистое тело, переходящее в загнутый хвост, крупные буроватые клешни и крохотный шипик-коготок на конце мехового мешочка хвоста. Поскольку зверь шевелился, наше общение было коротким: открыв окно, выходящее в сад, мы, не раздумывая, вытряхнули пленника вниз. Взглянув на место его предполагаемого падения, я увидела на земле у самого дома компанию уток. Одна из уток довольно крякнула, что, видимо, означало ее удивление от того, что еда буквально падает с неба. Вот так началось наше приближение к Священному городу инков.

Бычки Пукары на крыше инкского дома в городе Ольянтайтамбо

 

 

 

Поезд

Итак, мы в Ольянте (именно так называют Ольянтайтамбо местные жители и туристы, в таком же сокращенном виде название города иногда пишется на автобусах Перу), идем от центральной площади по направлению к железнодорожной станции. Цветущие деревья, небольшие плантации кукурузы, ухоженные огороды, каменные изгороди, двухэтажные домики, побеленные преимущественно в желтый цвет. На черепичных крышах замерли так называемые бычки Пукары, повсеместно распространенные в Перу. Бычков лепят из глины, иногда окрашивая в разные цвета; стоят они всегда парой и обязательно облизывают свои носы. На спинах у бычков по два кувшина, в один наливают чичу, в другой насыпают кукурузные зерна - чтобы в доме всегда было счастье и благополучие.

Придя на железнодорожную станцию, мы стали бродить по привокзальному базару, глазея на разноцветные прилавки и колоритное население Ольянтайтамбо. Как всегда в Перу, собаки спали чуть ли не у каждой палатки, пряча морду и тело в тень. Лапам тени не хватало, и солнце давало разглядеть их во всех подробностях: пыльные подушечки, сточенные когти, разметавшиеся вокруг спящего тела лужицы опавших с деревьев цветов. Пройдя билетный контроль, мы съели по куску перуанской пиццы и стали ждать наш поезд INCA RAIL. Протяжный гудок - и вот на платформу подъезжает белый с зелено-красными полосками поезд. Волнение и ликование: мы все ближе к заветной горе! В вагоне очень светло, окна устроены даже на потолке, чтобы можно было любоваться вершинами гор. На торцовых стенах вагонов изображены счастливые перуанцы-кечуаны в шапочках-чульо, возделывающие кукурузные плантации. В меню поезда предлагаются инка-чай, инка-орешки, инка-бобы. Мы, и без того зомбированные скорой встречей с Мачу-Пикчу, погружаемся в мягкие кресла поезда и прилипаем к окнам - смотреть инка-пейзаж.

Вагон поезда INCA RAIL

 

 

 

Поезд побежал вперед. За окном - великая красота. Слева бурлит и торопится река Урубамба. В этой местности она становится сильнее: зашвыривая свои воды вокруг огромных камней, она несется к уже близкому бассейну Амазонки. Иногда встречаются камни таких исполинских размеров, что, властвуя надо всей картинкой в раме окна, заставляют тебя жадно глядеть назад, где виден короткий хвост поезда, пока, наконец, они не затуманятся и не отойдут вдаль или же не скроются за поворотом. Горная панорама Анд с обеих сторон то ширится и разрастается, одновременно мрачнея и чернея в своем цвете, то спускается, достигает полного нисхождения и обращается в зеленое кукурузное поле. Или вдруг две горы начинают расползаться друг от друга и открывают тебе новое чудо - весь горный склон покрыт ступеньками земледельческих террас. Невозможно разглядеть виды растений, глаз угадывает только различные оттенки зеленого цвета. Самая дальняя гряда гор, покрытых снегом, меняется медленно, я бы сказала - медлительно и величественно. Снежные вершины теряются в огромных задумчивых облаках, размывая границу между небом и землей. Так на наших глазах в ускорении поезда и в каждом новом его повороте перестраивались Анды. Светило солнце, день стоял ясный и погожий. Мы на всей скорости приближались к Мачу-Пикчу.

Город Агуас-Кальентес. Мост через реку Урубамбу

 

 

 

Агуас-Кальентес. Ворота в Мачу-Пикчу

И вот мы прибыли в городок Агуас-Кальентес (Aguas Calientes), его еще называют воротами в Мачу-Пикчу. Подъем в Священный город инков запланирован на завтра, а остаток сегодняшнего дня мы проведем в ожидании и подготовке. Городок совсем небольшой, в нем есть горячие источники, но главное его назначение - встречать и провожать туристов, ведь другого пути к Городу в облаках не существует. Поэтому атмосфера в Агуас-Кальентес царит специфическая: все или готовятся к подъему, или уже вернулись и делятся впечатлениями. Город словно охвачен беспокойным нетерпением и в то же время - тихим предвкушением чуда, глаза у всех горят, ноги просят восхождения. Все обеды в ресторанах, купания в источниках, гуляния по улицам, покупки на сувенирном рынке заканчиваются одним: я буду или я был на Мачу-Пикчу. Сам городок расположен в ущелье и со всех сторон окружен глыбами гор. Их линии - мягкие, зовущие, склоны покрыты зеленью деревьев, но кое-где горы выступают суровой твердой породой, не терпящей никакого растительного присутствия. Из-за высокой влажности воздуха синие очертания гор курились, как алтари. Туманная дымка вновь размывала границы горнего мира. Особенно это стало заметно под вечер, когда долгий день перед важным событием был на исходе. В каждой черточке окружающего пейзажа и мира угадывались предпосылки назревающего завтрашнего дня. Вот на горе зажегся огонек - когда он погаснет, наступит завтра. Вот закрылся рынок, работающий допоздна - и откроется он уже завтра. Вот цветы-колокольчики на деревьях сомкнули на ночь свои маленькие жерла, вечерний фонарь блеснул в темном зрачке продавца каменных курительных трубок, а вот и непременная перуанская собака устроилась на нижней полке уличного лотка с газировкой - не иначе как на ночлег. Тянуло ночной сыростью. Горы постепенно уходили в темноту, все еще скрывая от нас свой секрет - в какой же стороне Мачу-Пикчу?

Вершина горы. Вид из города Агуас-Кальентес

 

 

 

При заселении в отель с нами провели инструкцию по технике безопасности в горах, поскольку мы взяли комплексный билет, с дополнительным восхождением на гору, так и называющуюся Монтанья (Мonta?a). Именно с этой горы открываются хрестоматийные виды на город Мачу-Пикчу. Ночью накануне почти не спалось: от волнения, ожидания, близости, почти свершившегося. Когда же удавалось ненадолго провалиться в сон, виделось, как, сжимая монету, маленький перуанский мальчик, потомок инков, вел Бингема за руку на вершину горы, как под длинными ногами первооткрывателя ломались ветки и травы и незапыленные листья падали на тропу.

Подъем на Мачу-Пикчу

Утром встали очень рано, чтобы успеть на Мачу-Пикчу к восходу солнца. Решено было на гору ехать на автобусе (ведь нам предстоял еще подъем на Монтанью), а спускаться уже пешком. Агуас-Кальентес приходит в движение еще до рассвета. Хотя на улице было еще совсем темно, очередь на автобус выглядела довольно внушительной. Но автобусы быстро загружались, отправлялись, и тут же подходили следующие. Все держали в руках паспорта: Америка, Бразилия, Аргентина, Канада, Германия - люди со всех уголков земли мелкими нетерпеливыми шагами, где-то гуськом, где-то кучками сокращали длину «своей» очереди. Все были в шляпах, в удобной обуви; из карманов рюкзаков высовывались специально приобретенные бутылочки или термосы для воды (обычные пластиковые бутылки проносить в комплекс запрещено). Поразило, сколько присутствовало людей преклонного возраста: пожилые сеньоры в полной боевой готовности, экипированные по последней туристической моде, с горящими глазами, с маникюром, в нарядных бусах, шумными группами. Сегодня - особенный день. Сколько они к нему готовились: надо успеть увидеть. Только бы глупо не заболеть, только бы все получилось. И у них получилось!  Они уже сели в автобус, пятнадцать минут до мечты. Я так радовалась за них. Потом, когда автобус уже полз вверх, разгоряченные бабушки, припав к окнам, на каждом повороте нескрываемо умирали от восхищения и заходились аплодисментами. «О-оооо!» - звук интернационального восторга в автобусе не смолкал.

Храм Трех окон в Мачу-Пикчу. Фрагмент

 

 

 

Первая встреча. Туман

И вот на высоте 2450 метров над уровнем моря и на высоте 400-500 метров над уровнем долины реки Урубамбы мы выгрузились из автобуса, прошли контроль, поизучали карту на большом щите и вошли в город, затерянный в облаках. Он лежал на седловине, расположенной под остроконечной скальной вершиной, весь как на ладони. Горный ландшафт, казалось, был преобразован древними строителями: скальная вершина была словно срезана и на выровненном слое возведены террасированные конструкции и каменные сооружения различного назначения. Официальная история полагает, что город был построен как очередная резиденция великим правителем инков Пачакутеком за столетие до завоевания его империи, то есть приблизительно в 1440 году. Мачу-Пикчу функционировал до 1532 года, пока испанцы не вторглись на территорию империи инков. Но Перуанские Анды и регион Священной долины инков в особенности хранят огромное количество тайн и загадок, оставленных нам древней неизвестной цивилизацией. И один из самых главных выводов, которые я сделала из перуанского путешествия, состоит в том, что инки, правившие этими территориями пятьсот лет назад, вряд ли имели достаточные знания для возведения сооружений, подобных, например, Интиуатане, Храму трех окон и Храму Солнца. В Мачу-Пикчу эти сомнения начались, в Ольянтайтамбо, Саксайуамане, Писаке и других древних сооружениях они просто перестали быть сомнениями. Мой большой прекрасный шар с надписью «Инки» взлетел в небо и лопнул. Перу - рай для любителей всего непознанного, загадочного. Побывав в этой стране, вы просто не сможете не окунуться в альтернативные версии и пройти мимо книг и фильмов по «другой» истории возникновения и сооружения священных и ныне самых посещаемых мест Перу.

Минуя вопросы о том, кто строил Мачу-Пикчу, зачем, как и когда, хочу немного рассказать о самом городе, непосредственно о том, что мною было увидено.

Туман над Мачу-Пикчу. Южный сектор

 

 

 

Многие сегодня называют Мачу-Пикчу «Городом в небесах» или «Городом среди облаков». Действительно, в силу специфики месторасположения, каменные конструкции часто заволакивает непроницаемым белым туманом. И для меня тоже это было самым первым и очень сильным впечатлением. Созерцая, любуясь природой, мы позволяем нашим эмоциям и нашим страстям так легко прорываться наружу. Словно этот восход солнца в горах открыл клапан, который и без того был раскачан вчерашним и всеми предстоящими днями в этой непостижимой стране. Поначалу туман стоял вокруг горы тугой белой завесой. От этого город казался совершенно оторванным, нереальным, подвешенным, единственным на земле. Казалось, что за каменной стеной - пропасть, пустота, срыв. Все, кто попадал в этот туман, теряли дар речи. Стояла тишина, ощущалась лишь быстрота безбрежного воздуха. На секунду почудилось, что жизнь коротким шепотком вдруг посвятила меня в то, какие у нее на меня планы. Казалось, что красота может свести с ума, раздавить. И тут появился свет и вступил в соперничество с туманом. Мы стояли, как на трибуне. Свет продирался, ширился и лился с неба, и город, спаивающий две эти величины, туман и свет, отдав дань великой красоте природы, наконец по-настоящему обратил на себя внимание. Пелена тумана уже расслаивалась на отдельные клоки сырых облаков, которые, оторвавшись, начинали свое показательное величественное парение. Они скрывали вершины гор, цеплялись за склоны, запутывались в деревьях белыми гнездами, опускались на дома, дырявили стены. Сам город был великолепен: компактный, хорошо структурированный, обрамленный по периметру террасными сооружениями. Большая зеленая лужайка посередине связывала по цвету город с окружающей панорамой. На передней квадратной лужайке хорошо читалось отдельно стоящее дерево: высокое, расходящееся рогаткой на два, а чуть выше - на три ствола, заканчивающихся одной общей кроной. В пропорциях всего дерева крона выглядела небольшой, хотя и поддерживалась ниже еще несколькими редкими порослями. Я хорошо запомнила это дерево, поскольку деревьев на самой территории комплекса почти нет.  А ведь когда-то весь город был опутан джунглями.

Растение-эпифит, живущее на ветке дерева

 

 

 

Подъем на Монтанью. Лес

Солнце поднималось все выше, туман рассеивался, и мы двинулись в сторону тропы на Монтанью. Нам предстоял подъем на 3060 метров над уровнем моря, т.е. на 600 метров от Мачу-Пикчу. Дорога вилась серпантином, и каждый виток открывал нам новые потрясающие виды. Анды с их мягкими шершаво-синими и мшисто-зелеными очертаниями окружали нас со всех сторон. Инкская тропа, вырубленная в скале или выложенная большими камнями, иногда преграждаемая огромным валуном и раздваивающаяся тонкими струйками обходных дорожек, змеилась все выше и выше. Экзотические деревья и кустарники буйно росли вдоль тропы, порой они сгущались и уходили в глубину непролазным реликтовым лесом. Интересно наблюдать, как местные высокогорные виды растений приспособлены жить в расселинах камней: листья у деревьев чаще мелкие, с плюшевым опушением или восковым глянцем, цветки нередко окружены видоизмененным листом и словно лежат в его пазухе, как под защитой. Много здесь прелых лишайников, папоротников, лиан. Узнала я здесь и что такое эпифиты, те самые растения, которые поселяются на другом растении, преимущественно на стволах и ветвях деревьев, впрочем, как говорят, не принося им никакого вреда, а лишь используя их как опору, чтобы подняться выше к солнечному свету в плотной растительности тропического леса. Я так часто обманывалась: на дереве вдруг откуда ни возьмись торчит головной убор индейца, подходишь ближе и видишь, что это к ветке совершенно скромного и неприметного дерева прикрепился тот самый эпифит с плотными кожистыми листьями, ровными и торчащими вверх, как перья у индейского вождя. Мы не переставали удивляться тому, как на стволе дерева вдруг возникали ярко-оранжевые бутоны или розовые султаны очередного заморского цветка. Или, к примеру, бромелии, не те, которые продают в магазине, а в живой природе, цепко прикрепленные к дереву своими корнями и добывающие влагу из дождей и туманов. Особую радость у нас вызвали орхидеи, которые мы уж точно не ожидали увидеть в сумрачном лесу, также прилепленные к крупной ветке. Видели мы и удивительные колокольчики, которые не имели симметрии и встречались нам раньше в ... ушах продавщицы травы для морских свинок на рынке в Урубамбе. Это опознание неведомого колокольчика привело нас в настоящий восторг.

Вид на Мачу-Пикчу во время подъема на Монтанью

 

 

 

Вид с птичьего полета

А тропа тем временем поднималась все выше, открывая нам вид на Мачу-Пикчу и на Уайна-Пикчу уже с птичьего полета. Вся планировка города, его силуэт, размер читались четко и понятно. Уайна-Пикчу («Молодая гора») открылась нам во всей красе. По сравнению с другими горами она выглядела самой суровой и неприступной, ее почти отвесные склоны не породили никакой растительности. Отчетливо было заметно деление на три пика; самый высокий доминировал во всей панораме и создавал тот самый хрестоматийный вид на Мачу-Пикчу. Справа, подобно телу гигантского животного, поворот горы словно приобнимал город, разворачивая свой дремлющий хребет в его сторону. Последний участок нашей дороги был крутым и слегка опасным. Ступеньки с трудом вмещали одного человека, по левую руку уже не было ни деревьев, ни кустарников, а лишь пропасть. Сама площадка на вершине Монтаньи представляла собой срезанный и ровный участок горы, довольно небольшой и узкий. Тогда мне показалось, что если бы подул очень сильный ветер, всех взобравшихся сдуло бы оттуда, как мух. Мы съели бутерброды и апельсин, похрустели сушеными бобами, отметились у таблички «Монтанья Мачу-Пикчу. Высота 3,061.28» и  немного передохнули. Священный город на фоне Уайна-Пикчу уже легко скрывался за листьями агавы. Вскоре мы стали спускаться, чтобы войти, наконец, в Город в облаках.

Мачу-Пикчу

Еще с высоты мы увидели, что Мачу-Пикчу имеет строгую структуру и условно разделен современными археологами на четыре сектора, соответствующие четырем сторонам света. В северном секторе расположена Священная скала и дорога к Уайна-Пикчу. Южная сторона является входом в город и включает в себя ворота, домик смотрителя и погребальный камень захоронения знати. С западной стороны размещаются Храм Трех окон, Главный храм, Храм Солнца, Интиуатана, каменоломня, императорская резиденция и дома для знати. На восточной стороне находится Храм Кондора, мастерские, дома для рабочих и персонала.

Стена Главного храма в Мачу-Пикчу. Вид сбоку

 

 

 

Наибольшее впечатление на меня произвел западный сектор с его постройками, называемыми Храмами. Филигранно вытесанные гранитные блоки, идеально подогнанные друг к другу, словно силой магнитов-гигантов; характерные трапециевидные окна и ниши, которые мы потом еще неоднократно будем встречать в архитектурных комплексах Перу; исполинские мегалитические блоки весом в 30-50 тонн в основании Главного храма - все это, помимо неизгладимого впечатления, оставляет в голове много вопросов. Когда ты стоишь рядом с таким многотонным блоком, который намного превышает твой рост и имеет в нагрузку к идеальной обработке поверхности еще и криволинейные замки для соединения с такими же исполинами, - ощущаешь, как земля уходит из-под ног, заволакивается мыльным паром. И все, что ты знала, чему тебя учили, что ты так ясно и хорошо представляла, поднимается в небо вторым шаром, рядом с шаром «Инки» и лопается, не оставив следа. Ты словно выпиваешь сонный отвар и оказываешься на другой планете; разговоры о палеоконтакте, працивилизации или пришельцах больше не кажутся выдумкой. Камни Перу - это очень Большая, оглушительно Большая натура, захватывающая тебя без остатка, как цунами, землетрясение, революция, любовь, и эта Натура каким-то невообразимым образом перемешана с повседневностью и чертами жизни обычных перуанцев, сиятельно улыбающихся, обутых в сандалии из автомобильных шин и обрабатывающих свой земельный участок простой мотыгой. Немыслимое сочетание: в космическом, абсолютно нереальном пейзаже Саксайуамана медленной точкой движется фигурка человека, распахивающего землю на двух быках. Полигональная кладка и ручная пахота на быках, лазерная резка многотонных монолитов и старенький плуг с проржавевшим лемехом. Перуанский Ромул, проводящий границу между двумя мирами. После Перу я чувствовала, что защищена неким волшебным колпаком, которым покрывают лишь избранных и посвященных. Отныне я имела самую высокую степень защиты, и ничто не могло мне навредить.

Интиуатана

 

 

 

Первый раз в жизни я увидела легендарную Интиуатану, огромный камень, к которому, согласно переводу этого слова, «привязано Солнце». Интиуатана Мачу-Пикчу представляет из себя часть то ли вершины естественной скальной породы, то ли отдельный каменный монолит, установленный на специально поднятую террасами площадку, которая также сверхъестественно и высокотехнологично вырезана в твердой гранитной породе. Изрезанность Интиуатаны не поддается никакой геометрической логике, над ее назначением ломают головы поколения ученых и археологов, но не вызывает сомнения, что, оказавшись рядом с нею, ты попадаешь в мощное энергетическое поле. Когда, уже вернувшись домой, я стала читать о трактовке назначения Интиуатаны (позже добавим сюда и Храм Солнца), я невольно подумала, что не очень многие сооружения на Земле так сбивают с толку и отправляют исследователей гулять на все четыре стороны.

Пожалуй, одним из самых впечатляющих и сложных строений в Мачу-Пикчу является «двухэтажный» Храм Солнца с прилегающими к нему конструкциями. Сам Храм Солнца представляет из себя построенную на скальном выступе половину закругленной башни с трапециевидными окнами. Согласно официальной версии, верхний этаж Храма имеет культовую привязку и служит местом поклонения Солнцу, нижний этаж считается местом погребения Верховного Инки. Полубашня построена на цельной скале; в нижней ее части вырублен грот, оформленный гранитными блоками и дополнительными конструкциями с высочайшим качеством обработки камня. В самом гроте установлена маленькая Интиуатана.  Уже позже, продолжая путешествие по удивительной стране Перу, мы увидим похожие сооружения, детали и приемы в Писаке, Ольянтайтамбо, Кенко, Саксайуамане.

Осматривая каменоломни, фонтаны, Священную скалу, Храм Кондора, а также строения, вытянутые вдоль восточного склона, мы двигались в сторону южного сектора.

Лама у южной террасы

 

 

 

Ламы. Тревога

Приближался час закрытия комплекса, и мы решили, что последний час проведем у южной террасы. Это было прекрасное и трогательное завершение дня, поскольку на террасах вольготно паслись ламы с детенышами. Белые, охристо-терракотовые, благородно-коричневые, пятнистые - они прохаживались вдоль ступеней террас или, полные достоинства, возлежали на зеленой траве, жуя траву, растущую здесь в изобилии. Мы их рассматривали, трогали, вели с ними разговоры, разнообразили их фигурами фотографии всех ракурсов Мачу-Пикчу. И где-то на разговоре о том, на кого же ламы больше похожи: на кенгуру, на верблюда или на кролика, - эти умнейшие, грациозные, тонко чувствующие животные вдруг стали передавать друг другу поворотом головы, пронзительным взглядом, короткими перебежками какую-то информацию. Мы лишь удивлялись: «Что они говорят? Куда они смотрят? Что сейчас произойдет?» Их волнение было таким сильным и таким неожиданно нахлынувшим, что мы, признаться, струхнули. Зная, что находимся в сейсмоопасной зоне, мы почти хором воскликнули: «Землетрясение?» Я и сейчас иногда вспоминаю эту картину: взгляд вверх на террасы, одна сплошная стена из камней, облицовывающих ярусы. И на этой стене-лестнице, на каждой террасе, стоит по ламе, уши остро подняты вверх – опасность; они смотрят на юго-восток, но головы повернуты по-разному - опасность движется фронтом с юго-востока. Малыши подбежали к ламам-мамам, сочная травка больше никого не привлекала, у большой белой ламы полоска травы выпала изо рта и повисла на шее, запутавшись в шерсти. И вдруг они стали поскуливать, не по-звериному, по-человечески; мы испугались еще больше. И тут мы поняли: действительно, на юго-востоке небо заволокло темно-сизым сумраком, непроницаемый цельный кусок быстро расползался по небу в одну сторону. Белое вихрение в один миг стерло половину пейзажа. Горы, деревья, домик смотрителя, башня - их больше не было, осталась лишь стена, у которой мы стояли. Потоки ливня уже бушевали в стороне горы Монтаньи, быстро превратив реальность в живописные декорации. Но та часть горы, с тропой, по которой мы планировали спуститься в Агуас-Кальентес, еще оставалась сухой, и мы понадеялись, что ливень пройдет стороной. Как никак мы сегодня посетили Храм Солнца - и почему бы Богу Солнца не проявить к нам великодушие. Надо сказать, что все туристы быстро загрузились в автобусы, Мачу-Пикчу опустел. Мы одними из последних покинули Священный город; смотрители шли за нами, чтобы поскорее закрыть ворота и успеть спрятаться от дождя.

Приближение ливня

 

 

 

Спуск с горы. Ливень

Нас ждал спуск. Все было хорошо, мы бодро и весело петляли по серпантинной дорожке. Иногда наша тропа пересекала дорогу, по которой так же весело ехали автобусы, увозя последних туристов из Мачу-Пикчу. За плотными джунглями мы не могли рассмотреть небо и бесстрашно шли вперед. По дороге нам попался изумительный жук, что-то вроде нашего клопа-вонючки, только расцвеченный в яркие цвета: зеленый с лилово-фиолетовыми точечками и ярко-оранжевыми лапками и усиками. Он сидел на листе, вся поверхность которого была продырявлена ровными кружками. Залюбовались. Иногда хотелось немного срезать дорогу, и тогда нам приходилось продираться через обвитые лианами мелкие заросли. Мы не видели движения косо идущей тучи, но помнили о ней и спешили. Сколько нам оставалось идти - никто не знал. И тут стало накрапывать, дробь била все чаще, каких-то пять минут на раскачку - и вот уже ливень льет стеной. Клопы и семена падали с веток, ягоды своим весом дырявили кружки в листьях. Хранившая нас крыша леса быстро намокала и тяжелела, и вскоре никакая завеса уже не спасала. Все кусты и деревья предательски склонились и расступились перед ливнем, без раздумий принеся нас в жертву. Жидкая глина текла под ногами, камни не сдерживали ноги, дорога постепенно переходила на сторону деревьев, на сторону ливня. На наше счастье появился просвет, и мы вышли на дорогу. Далее была открытая местность, нам нужно было перейти мост через реку Урубамбу и еще минут двадцать идти по дороге до Агуас-Кальентеса. И тут мы увидели, что у начала тропы стоит маленький квадратный щит с картой участков дороги до Мачу-Пикчу. Карту покрывал навес - двускатная крыша, такая узкая, что под нее можно было засунуть только голову. Мы встали по разные стороны навеса, распластавшись спинами к щиту. Хотя нашей одежде было уже все равно: вода текла за шиворот, по спине, в ботинках квакало и хлюпало, - сработал инстинкт сохранения фотоаппарата, а он иногда сильнее инстинкта самосохранения. Через несколько минут с горы спустились две девушки, тоже мокрые как лягушки, мы уступили им одну сторону карты. Потом откуда ни возьмись пришла вездесущая перуанская собака, на редкость лохматая и оттого особенно мокрая. И вот мы стоим под навесом, который теперь закрывает лишь наши рюкзаки с фотоаппаратами, уже впятером. Запах сопревших листьев, испарений джунглевого леса и всепобеждающий - запах мокрой собачьей шерсти. Ощущение полного счастья и слияния с природой. Охваченные порывом единения и соучастия, мы все вместе покидаем наше укрытие и идем к мосту, промокшие, еще больше промокая и еще больше сливаясь – буквально - с природой. Наша собака мгновение стоит одна под навесом, который вдруг целиком стал ее собственностью. Ей бы радоваться, но она сначала смотрит нам вслед и спрашивает: «Какого черта? Куда вы?» - а потом срывается с места и оголтело - под дождь и к нам.

Перейдя мост, мы обнаруживаем, что рядом с ним, стоит лишь перейти Урубамбу, расположилось кафе с большой верандой и очень большим навесом. И под этим навесом стоят очень сухие люди. Мы, естественно, смеемся, потому что понимаем, что на самом деле нам повезло больше. Сухие люди нам кивают, участливо освобождают лавки. Целая компания собак приводит себя в порядок. Как только пол под ними намокает, они переходят на новое место, оставив после себя влажное пятно, которое из-за сырости совсем не высыхает.

Вид на реку Урубамба близ города Агуас-Кальентес

 

 

 

Мостик через реку Урубамба

 

 

 

Возвращение в Агуас-Кальентес

Как только ливень немного утих и перешел в мелкий моросящий дождик, мы покинули наше новое укрытие и двинулись в Агуас-Кальентес. Эта дорога была одной из самых красивейших в моей жизни. Вся панорама стояла умытая, поражая своими глубокими, чистейшими цветами. Темные горы, плотно поросшие лесом, перемежались со скальными участками; сумерки мягко и осторожно, словно на цыпочках, опускались на долину; река Урубамба, напившись и насытившись, царственно перекатывалась среди камней. И все горы курились туманом совершенно бесподобной красоты. Как будто везде были расставлены огромные невидимые грибы «дедушкин табак», и на них всех кто-то разом наступил, и дым у них белый-белый, как молоко. Да, именно такой дым: грибной, наркотический, дурманящий, которому удивляешься и в который веришь, как в детстве, другое сознание. Потом мы прошли стоянку автобусов, тех самых, которые завтра повезут новых туристов и новых старушек из Бразилии. Стали попадаться мастеровые, которые везли за собой огромные тележки, люди и тележки - все одето в пленку дождевиков. Завидев нас, они улыбались. Стихия ливня объединяет. Показался город, приветливый, умытый. Нос улавливал десятки запахов, усиленных дождем: вареная кукуруза, куриные лапки, очищенный авокадо, жареные бобы, свежезаваренные листья коки. От того, что нос выхватывает запахи еды, стало ясно, что мы безумно голодны и хорошо бы успеть на рынок, где на втором этаже расположена столовая для местных. Мы в самые первые дни в стране разведали этот способ: есть на рынках. И нам очень нравилось. Вот и сейчас мы сразу поднялись на второй этаж; многих блюд уже не было - вечер. Но вот нашлась женщина, которая еще трудилась: налила нам по тарелке супа из кукурузы, зеленых бананов, картофеля, петрушки и местных приправ; на второе мы успели застать горячие картофелины с рисом, куриными кусочками и мягким сыром. Смуглые руки перуанской женщины плавными несуетливыми движениями готовили нам, русским людям, только что спустившимся с Мачу-Пикчу, простую индейскую еду, такую же, какой она сегодня накормила своего мужа и своих детей. Тихий вечер опустился на крышу рынка и на весь город. Назавтра мы уезжали в Ольянтайтамбо, и впереди у нас было еще много открытий на прекрасной и гостеприимной перуанской земле.

Могу сказать, что даже по прошествии времени Мачу-Пикчу остается одним из самых ярких мест моих путешествий. Вся его раскрученность, туристическая затертость нисколько не умаляют его красоты и его величия. Город в небесах превосходит все, даже самые смелые ожидания.