Танская тушь
	Сокровищница Сё:соин, храм То:дайдзи. Префектура Нара. Япония

 

 

 

Эпоха раннего средневековья в Японии характеризуется активными внешними контактами с материком, целью которых было расширение японского влияния, а также заимствование культурно-экономического и политического опыта, религиозных практик более развитых соседних стран. В VII–IX веках, вплоть до возникновения напряженной политической ситуации на материке, происходили частые культурные обмены Японии с Китаем, Кореей, государством Бохай. Торговые отношения тогда не отличались большой интенсивностью, но именно в этот период в Японии появились первые предметы роскоши ?? карамоно (букв. «изделия [эпохи] Тан», «китайские изделия»), которые в дальнейшем на протяжении нескольких веков играли важную роль в политико-экономической жизни страны [2, с. 389–390, 399–401].

Под понятием карамоно в Японии на рубеже эпох Нара и Хэйан (IX–X века) подразумевались высококачественные импортные товары из Китая и соседних стран азиатского региона, связанных торгово-экономическими отношениями вдоль Шелкового пути. Сюда же относятся и предметы, изготовленные в Японии в китайском стиле. К ним обычно причисляют произведения китайской живописи, книги, сутры, ароматическое сырье, различные благовония, лекарства, предметы прикладного искусства, изделия из шелка и металла, монеты и пр. [6, c. 15].

Об использовании предметов роскоши в раннесредневековой Японии свидетельствуют материалы из знаменитой сокровищницы Сё:соин храма То:дайдзи в Нара. Основой формирования коллекции сокровищницы Сё:соин стали дары, преподнесенные в 756 году вдовствующей императрицей Ко:мё: по случаю 49-го дня траура по покойному императору Сё:му. Храм получил около 60 видов лекарств, 80 даров, среди которых были расписные ширмы, выполненные Оуян Сюнем, ковры и др. Перечень даров содержался в «Свитке о лекарственных средствах» и «Свитке государственных сокровищ» [4, с. 45].

Именно в «Свитке государственных сокровищ» впервые прослеживается употребление иероглифа ? кара, используемого для обозначения товаров из могущественной китайской империи Тан (618–906). Некоторые предметы (например, ножи для вскрытия писем то:си, мечи дайто:, расписные ширмы «Наслаждение музыкой около западной башни дворца Чанъань» и «Изображение древнего дворца Великой Тан») помечались иероглифами ?кара / то: (Тан) или ??то:ё: (Танский стиль). При этом часть указанных предметов была изготовлена из материалов, которые нельзя добыть на территории Японии (рог носорога, слоновая кость). К примеру, к таким вещам традиционно относились ножи для вскрытия писем то:си, зеркала, лютни бива и другие музыкальные инструменты, доски для игры в шашки сё:ги. В «Свитке о лекарственных средствах» указаны некоторые растения, произраставшие за пределами Японского архипелага [4, с. 46].

Несмотря на то, что предметы роскоши карамоно в списках помечались иероглифом ?кара, обозначающим китайскую империю эпохи Тан, в действительности родиной многих из них являются страны Юго-Восточной и Центральной Азии, откуда диковинные вещи через Китай попадали в Японию. Так, в сокровищнице Сё:соин можно найти предметы, произведенные в Таиланде, Бирме, Индии, Персии.

Другим примером, говорящим о маршрутах перемещения товаров, являются настенные росписи Золотого зала храма Хорюдзи и кургана Такамацудзука (VII–VIII века) в окрестностях Нара. В них были использованы минеральные пигменты ультрамарин и медная окись, которые отличались от природных пигментов желтозема, применявшихся в Японии ранее. Так, в настенных росписях кургана Такамацудзука содержится афганский лазурит [5, с. 23], а на преподнесенной в дар храму Хорюдзи ароматической древесине белого сандала были выжжены знаки пахлевийского (среднеперсидского) и согдийского языков. Эти факты говорят о широких торговых связях между персами и согдийцами, отголоски которых доходили и до Японии [4, с. 47].

	Группа девушек
	Курган Такамацудзука, западная стена. Префектура Нара. Япония

 

 

 

С течением времени предметы роскоши карамоно стали неотъемлемой частью жизни императорского дома и аристократических семей. Об их популярности свидетельствуют такие знаменитые литературные произведения эпохи Хэйан (794–1185) как «Повесть о принце Гэндзи» Мурасаки Сикибу и «Записки у изголовья» Сэй Сёнагон. Описания изделий карамоно использовались для отображения общественного статуса героев. Так, аристократизм принца Гэндзи виден в том, как он использует, дарит предметы роскоши. В «Записках у изголовья» предметы карамоно являются символом расцвета семьи Накано, которая была приближена к императору [3, с. 80].

Среди произведений, которые имеют наибольшую ценность для получения сведений о предметах роскоши карамоно, стоит выделить составленные в 1050 году конфуцианским ученым и литератором Фудзивара Акихира «Новые записи о саругаку». Здесь описана деятельность главного торговца-махито Хатиро: (махито (??) – первый в иерархии восьми наследственных титулов-кабанэ), при этом упоминаются различные категории товаров, которые он возил из Китая [1, с. 166, 175]. В памятнике перечислены 54 вида изделий карамоно, среди которых чаще всего называются следующие товары: алойное дерево, мускус, лекарства, ценная древесина тутовника, красного сандала, латунь, красящие вещества (зеленая окись, цезальпиния), изделия из шкур пантеры и тигра, керамические чаши, ткани [3, с. 81].

На основе изученных материалов можно сделать вывод о достаточно большом влиянии предметов роскоши на жизнь аристократов того времени. С одной стороны, изделия карамоно применялись в практических целях: в обрядах, церемониях, буддийских поминальных службах, в качестве лекарственных средств. С другой стороны, обладая необычайно высокими эстетическими качествами, они подчеркивали высокий социальный статус их обладателей. Нередко их использовали в различных высокодуховных досуговых развлечениях – состязаниях по возжиганию благовоний (?????такимоно-авасэ), церемониях любования предметами роскоши (????карамоно горан) и др. [6, с. 29]. Изделия карамоно, прочно войдя в повседневную жизнь японских аристократов, продолжали активно употребляться и в последующие эпохи, постепенно теряя в сознании японцев ассоциации с чуждыми и иностранными вещами.

Действительно, многие вещи, завезенные в Японию из других стран, в процессе восприятия японской культурой трансформировались и приобрели свои уникальные черты. Заимствование японцами достижений китайской культуры не привело к смешению исконной японской культуры (? ва) с китайской (? кан) – скорее, здесь можно говорить об их взаимодействии. Зачастую внутри «китайской культуры» на территории Японии создавались новые уникальные произведения. Это касалось, прежде всего, создания живописных работ в стиле???ямато-э (букв. «японские картины», «картины Ямато»), основанных на принципах китайской живописи. Несмотря на внешнее подобие китайским или корейским аналогам, при взгляде на них можно было сразу различить произведения японских и китайских мастеров. Кроме того, важным фактором адаптации китайских традиций был сам процесс использования предметов роскоши, когда вещи приобретали новые функции, характерные для японской культуры [5, с. 24–27].

	Гора Хиэйдзан
	Икэно Тайга
	Художественный музей Нэрима. Токио. Япония

 

 

 

Предметы роскоши карамоно являлись уникальными носителями информации. Известны случаи, когда японские поэты и художники, никогда не видя китайских подлинников, по другим завезенным с континента предметам восстанавливали внешний облик картины, свитка. К примеру, работы в жанре «горы-воды» художника династии Северной Сун (960–1279) Го Си не ввозились в Японию в эпоху Муромати (1336–1576). Однако японские монахи узнали о нем из стихотворений знаменитого сунского литератора, каллиграфа и художника Су Ши и посвятили произведениям Го Си свои поэтические строки. Аналогичный пример можно привести с творчеством четырех мастеров монгольской династии Юань, чьих работ никогда не видели японские художники школы «южной живописи» нанга, но это не мешало им восхищаться этими произведениями. Японские художники могли знать об истории и идеях представителей китайской южной школы живописи (о творчестве Дун Цичана, например) по привезенным в Японию книгам. Важно то, что японские живописцы школы нанга, беря за основу весьма скудную информацию, работали в стиле четырех мастеров династии Юань [5, с. 29].

Еще одним показательным примером в этом плане является пейзаж Икэно Тайга «Гора Хиэйдзан» (Хиэйдзан синкэйдзу) (1782) из Художественного музея Нэрима. На нем изображено как художник вместе с конфуцианцем Миками Ко:кэн взошел на гору Хиэйдзан. Слева вверху показан пик горы Хиэйдзан, а правее – озеро Бивако. Здесь привлекает внимание надпись слева внизу о том, что это подражание работе Ли Чэна - известного китайского художника, заложившего основы жанра «горы-воды» (шань шуй). При этом стиль пейзажа совершенно отличается от известных произведений Ли Чэна. В те времена в Японии не было работ китайского мастера, а те изображения, которые были помещены в ксилографических изданиях, сложно отнести к стилю Ли Чэна. Поскольку Ли Чэн писал свои мотивы «гор и вод», используя манеру ??пинъюань (букв. «ровная даль»: вид с другой горы), возможно, японский мастер Икэно Тайги решил, что изображение озера Бивако с горы Хиэйдзан является своего рода подражанием работам китайского художника. И хотя у этих пейзажей нет общего, работа Икэно вызывает приятные эмоции [5, с. 29–30].

Предметы роскоши карамоно являются важным источником для изучения не только истории и торгово-экономических связей, но также культуры и искусства Японии. Они позволяют проследить взаимосвязь между Японией и материком, установить причины формирования тех или иных социокультурных явлений.