Портрет Шарля Гарнье
	Девё

 

 

 

От редакционной коллегии: Публикуя эту статью, написанную и изданную в 1989 году в каталоге одноименной выставки в Новосибирской картинной галерее¹ , мы отдаем дань благодарной памяти ее автора, ушедшего из жизни 10 августа 2010 года. Со дня основания нашего музея Владимир Матвеевич Пивкин был его неизменным и добрым другом, одним из первых дарителей, в 1958 году передавшим в фонд только что созданной картинной галереи произведения художника С.И. Голубина. Альбомы Шарля Гарнье «Монография о Новой Парижской Опере» (1880) стали другим значительным даром Владимира Матвеевича, занявшим достойное место в музейной коллекции зарубежной графики. Сентябрьские гастроли балетной труппы прославленного французского театра в Новосибирске позволяют еще раз привлечь внимание к этому великолепному изданию, хранящемуся в нашем собрании.

Когда Евгений Васильевич Дитятиев как-то сказал, что у него есть архитектурные чертежи Гранд Опера, я пропустил мимо ушей эти слова, полагая, что мой давний приятель что-то путает. Спустя два-три года его сестра Зоя Васильевна снова заговорила об этом, тогда же выяснилось, что это гравюры. Она же рассказала о том, что до войны в их доме снимал комнату московский архитектор Траугот Яковлевич Бардт, сосланный еще в двадцатых годах в Сибирь. После него в чулане остались эти гравюры и книги по архитектуре...

Войдя в чулан старого, обветшавшего дома, я обнаружил объемистую, полуистлевшую папку. Стряхнув пыль, открыл её и увидел эти прекрасные офорты и литографии. Но радость открытия сменилась горечью: графические листы были в ужасном состоянии - подтеки, грязные пятна, мятые, разорванные края. Я сразу же взял очередной отпуск и занялся приведением гравюр в относительный порядок. Заказал новую большую папку. В общем, принял меры для их сохранности. В 1987 году эти произведения были переданы мной в Новосибирский художественный музей.

	Задний фасад
	Л. Дюшан

 

 

 

Здание театра Гранд Опера в Париже, построенное по проекту архитектора Шарля Гарнье (1825 – 1898), принесло всемирную известность его создателю. Грандиозное сооружение с эклектичным набором архитектурных форм и помпезной отделкой интерьеров вполне отвечало социальному заказу, духу Второй империи. Благодаря громадным средствам, которые были предоставлены в распоряжение Гарнье, он мог пользоваться самыми дорогими и редкими материалами, привлекать к работе скульпторов и живописцев. Величественное здание явилось своеобразной антологией архитектуры разных эпох: кариатиды, пилястры, пальметты соседствуют здесь с декоративными элементами по мотивам ренессанса и барокко. Наиболее выразительным стал главный фасад с широким ритмом лоджий входов. Смешение разнородных стилей и форм импонировало вкусам разбогатевшей буржуазии. Не случайно это здание, в силу своей стилистики и парижской моды, отозвавшейся далеко за пределами Франции, породило многочисленные подражания в европейских городах: Вене, Праге, Будапеште, Берлине, Брно, Братиславе, Гамбурге, Одессе, Львове. Все архитекторы мира, строившие театры, знали Гранд Опера наизусть. И эти гравюры, посвященные Парижской опере, были когда-то собственностью архитектора Т.Я. Бардта, одного из авторов здания Новосибирского театра оперы и балета.

	Лоджия. Деталь плафона
	Л. Дюшан

 

 

 

«Монография о Новой Парижской опере» состоит из двух альбомов.

Альбом I (без утрат) - всего 40 листов, из них 36 - офортная печать, 4 - типографская наборная. На листах - ортогональные чертежи экстерьеров и интерьеров: фасады, планы, разрезы, разверстки стен, плафоны, планы полов, детали, фрагменты, оборудование сцены, металлические решетки, ростральные колонны, входы, ворота и т.д.

Альбом II (с утратами, без 2 листов: 18-19 и 22-23, цветные литографии) - всего 42 листа, из них 20 - офортная печать, 18 - литографская цветная, 4 - типографская наборная. Здесь также содержатся архитектурные чертежи: детали, планы, разрезы, разверстки, перспективы.

Всего в монографии 56 офортов, 18 хромолитографий и 8 текстовых листов.

Издание «Дюшер и Ко», Париж, 1880. Офортные оттиски сделаны в типографиях «Ш. Шардон Старший» и «Ш. и А. Шардон», литографские - в типографии «Лемерсье и Ко».

В издание включен портрет автора - архитектора Шарля Гарнье: офорт М. Дёве (1879) с оригинала П. Бодри (1868).

Граверы (офортисты и литографы): Л. Дюшан, Рикуа, Жассон, Ребу, Евгений Рибо, Бюнель, Бернар.

Печатники офортов: Де Гаррон, Ж. Сюльпи, Ж. Пенель, Сержан, Борде, Мартель, Мораж, Суден, Мюзель, Селье, Ибо, Шапюи, Лебель, А. Андре, Брюк, Бесси, Массар, Мюсе, Дижон.

Печатники хромолитографий: Г. и Ф. Регамей, Левей, Левье, Оль, Домон, Спигель, Массо, Г. Санье.

Шарль Гарнье сам никогда не брался за резец, штихели, иглы, но он был достаточно дальновидным и предприимчивым, чтобы уловить, какие огромные возможности имеют эти инструменты, позволяющие получать практически бесконечное число оттисков, что могло бы удовлетворить широкий общественный и профессиональный интерес к его архитектурному детищу. Граверное искусство - своеобразный, строгий и условный художественно-пластический язык, позволяющий сочетать самое широкое его использование с индивидуальными запросами зрителя, дающий возможность уединенного созерцания художественного произведения, с которым можно сравнить только чтение. Гравюра как способ репродуцирования позволяла одновременно решать и художественные, и коммерческие задачи.

	Парадная лестница. Нижняя часть
	Бюнель

 

 

 

Успех гравюры как произведения искусства определяется творческим триединством художника (в данном случае - архитектора, выступавшего в его качестве), гравера и печатника; не случайно под хорошей гравюрой обычно стоят три авторских подписи.

Работа гравера очень похожа на работу переводчика, который переводит текст с одного языка на другой. Но настоящий гравер переносит в гравюру-копию свою индивидуальность, восприимчивость к эпохе.

В искусстве гравюры, в частности, офорта мастерство работы на медной доске неразрывно связано с техникой печати. Только мастер, прекрасно владеющий этим трудным и капризным делом, мог достойно завершить труд, начатый художником и гравером.

Говорят, два соловья на одной ветке не поют. Шарлю Гарнье удалось создать ансамбль, в котором на одной ветке «запели» тремя «соловьями» художник, граверы, печатники, проявляя свои индивидуальности в коллективном творчестве. Он пригласил для этой грандиозной работы опытнейших мастеров своего дела, увлек их своим замыслом, помог безошибочно почувствовать свой сложный стиль, в котором переплелись барочные, классицистические и романтические тенденции, найти наиболее выразительные изобразительные средства, сосредоточенные, сконцентрированные на содержании. В качестве основных видов гравирования были выбраны офорт, дающий возможность передачи не только пластической формы, но и световоздушной среды, и хромолитография, для которой характерны широкие, мягкие, бархатистые линии, глубокий черный тон, насыщенные цвета. Сам же Гарнье предстал блестящим художником, сумевшим создать в гравюрах адекватный художественный образ своего сооружения, показать во всем великолепии его архитектуру, убранство и колорит, донести до зрителя аромат художественного стиля, сказать о себе и о своем времени, прошедшем и неповторимом, проявить не только глубокое понимание формальных граверных средств, но и хороший вкус, чувство меры, искренность и поэтичность. И хотя на первый взгляд офорты и литографии несколько суховаты и сдержанны, они представляют собой не чисто протокольное воспроизведение архитектурных чертежей, а поэтическое «прочтение» архитектурных форм и деталей, скульптуры, живописи, драпировки, антуража, что делает их, прежде всего, произведениями искусства, оставляющими большое художественное впечатление. Одновременно это и документ, с которого можно «считывать» не только архитектурно-художественные характеристики, но и облик людей того времени, объявления, афиши, надписи, прейскуранты, где четко различимы цены на билеты (от 2,5 до 15 франков). К чести граверов, они вслед за архитектором-художником смогли выделить главное, подчинить ему детали, заботливо очертить архитектурные формы, тщательно запечатлеть все богатство экстерьеров и интерьеров. Но самое важное и ценное - будучи великолепными мастерами, они сумели, создавая документальные, превосходные по технике исполнения гравюры, попасть в атмосферу авторского темперамента, его эмоционального настроя. В листах серии поэтому ощутимы не только виртуозность линии, безупречность штриховки, создающей светотень, мастерство владения тоном и цветом. Не случайно эти офорты и литографии в тысячах оттисков распространялись по всей Европе. Они открывали современникам новый художественный мир, поражали их воображение необычностью, масштабностью и богатством архитектурно-художественного решения грандиозного сооружения. Гравюры использовались в качестве своеобразных заочных и очных путеводителей по зданию Гранд Опера. У Шарля Гарнье, по его гравюрам, архитекторы учились мастерству проектирования театров, умению рационально использовать архитектурные формы на основе глубокого изучения зодчества прошлого и современной его трактовки. Мастера прикладного искусства обращались к творчеству Гарнье, чтобы постигнуть его опыт в синтезе архитектуры и изобразительных искусств. Офорты и литографии «Монографии о Новой Парижской опере» оказали определенное воздействие на формирования стиля Второй империи в европейском искусстве.