Портрет И.Ф. Крузенштерна
	А.Г. Варнек(?)
	Красноярский краевой краеведческий музей

 

 

 

Обращаясь иногда с запросами в музеи, я представляюсь не только как научный сотрудник в области физики и химии, но и как потомок художника Александра Григорьевича Варнека (1782 – 1843) и автор ряда публикаций о нем и его творчестве. 

В апреле 2014 года после появления одной такой публикации мне позвонил из Санкт-Петербурга Л.Г. Колотило, уже давно известный мне как автор монографии о видном российском гидрографе-геодезисте Ф.К. Дриженко. «А известно ли Вам, – спросил мой собеседник, – что Александр Григорьевич Варнек написал портрет первого российского кругосветного мореплавателя Ивана Федоровича Крузенштерна?» «Крузенштерна?! – удивился я и заметил, что мне известен только портрет О.Е. Коцебу, его ученика и участника первой российской кругосветной экспедиции (1803 – 1806). Этот портрет был создан художником в 1819 году, когда Оттон Евстафиевич, уже сам ставший руководителем экспедиции, вернулся в Петербург из своего второго кругосветного плавания [1].

Тогда Леонид Григорьевич сообщил мне, что его хорошая знакомая - Ольга Михайловна Федорова, заведующая отделом комплектования Центральной Военно-морской библиотеки, обнаружила в Российском государственном архиве военно-морского флота (РГАВМФ) письмо Юрия Лисянского к Ивану Крузенштерну, из которого следует, что портрет последнего Александр Варнек написал, будучи еще учеником Императорской академии художеств. Меня эта информация крайне заинтересовала, и мой собеседник пообещал познакомить меня с Ольгой Михайловной.

Через несколько дней я получил от О.М. Федоровой копию письма Лисянского Крузенштерну от 21 июля 1802 года, где Юрий Федорович сообщал другу: «Наша Академия искусства открывалась, когда я был в Петербурге, и бывал я там нередко. Это прекрасная коллекция живописи разного типа, по большей части старой. Представлено несколько мозаик и барельефов. Но из всего выставленного мне бросился в глаза твой портрет кисти мистера Варника (до 1833 года фамилия художника писалась через «и» - В.В.). Он еще молодой человек, и мы можем ожидать увидеть в нем отличного художника. Каждый восхищается его работами; хотя он еще «ученик пятого класу».

В сопроводительном письме Ольга Михайловна сообщала, что ей известен только один портрет молодого Крузенштерна, находящийся в собрании Красноярского краевого краеведческого музея, где автором его считается В.Л. Боровиковский. Однако она не исключает, что это тот самый портрет, который был написан около 1802 года Александром Варнеком.

По моей просьбе в краеведческом музее Красноярска побывал мой школьный друг В.А. Карачагин, проживающий в этом городе, которому я рассказал все, что сам узнал о портрете Крузенштерна. Так случилось, что почва для выполнения этой просьбы оказалась подготовленной. Владимир Александрович незадолго перед этим прочитал книгу американского писателя Гектора Шевиньи «Утраченная империя», в которой рассказывается о плавании Крузенштерна, и поэтому он сразу же загорелся желанием поучаствовать в нашем изыскании. Главный хранитель музея Александр Адольфович Гуляев, с которым встретился мой школьный друг, тоже заинтересовался поставленными вопросами и пообещал отреагировать на сделанный запрос об авторстве портрета и истории его появления в музее.

Тем временем у меня продолжалась переписка с новыми знакомыми из Санкт-Петербурга. Фрагмент такого диалога с Ольгой Михайловной Федоровой привожу ниже.

«В.В.: Как Вам удалось обнаружить тот архивный документ, в котором приводится текст письма Лисянского Крузенштерну?

О.Ф.: Это цитата из одного письма Лисянского Крузенштерну. Письма находятся в нашем архиве РГАВМФ, где я их целенаправленно переписывала, и у меня сейчас списано около 30 писем на русском и английском языках (их я тоже уже перевела). Думала публиковать сборник документов о Лисянском, но пока не сложилось.

В.В.: Откуда позаимствована фотография портрета Крузенштерна, которую Вы прислали мне?

О.Ф.: Это фотография, сделанная Анной Петровной Сурник (живет в Красноярске), которая опубликовала японский дневник Н.П. Резанова в книге «Командор»(1995). Она работала над книгой и нашла в красноярском музее три портрета, в одном из которых вроде бы опознала Резанова, на другом – Тилезиуса и его жену, а третий – это, бесспорно, портрет Крузенштерна.

В.В.: Как я понял, Вы сомневаетесь в правильности атрибуции красноярского портрета, согласно которой автором его является Боровиковский, и не исключаете, что это тот самый портрет, о котором писал Лисянский в своем письме. В чем заключается Ваша мотивация этой версии?

О.Ф.: Когда я узнала о существовании портрета молодого Крузенштерна в Красноярске, подумала, что именно о нем писал Лисянский, т.к. Крузенштерн вряд ли заказал бы одновременно два своих портрета – Варнеку и знаменитому Боровиковскому. Иван Федорович был к тому же стеснен в средствах. Это следует из тех же писем Лисянского. Он просил Крузенштерна ссудить ему сто рублей на выкуп заложенных золотых часов, однако И.Ф. смог прислать только половину. Следует учесть также, что Варнек был учеником не только Щукина, но и Боровиковского, поэтому манеру письма могли перепутать».

А вот что написал мне относительно портрета Крузенштерна в красноярском музее Леонид Григорьевич Колотило: «Предполагаемое музеем ошибочное авторство Боровиковского могло возникнуть исходя из того, что он написал самый известный портрет Юрия Лисянского. Возможно, что, недолго думая, ему же «приписали» и портрет Крузенштерна. Но эти портреты разделяет примерно десять лет. Один написан до кругосветной экспедиции, а второй – намного позже».

Во время одного из моих телефонных разговоров с Леонидом Григорьевичем он вдруг сказал мне, что передает трубку Алексею Вячеславовичу Крузенштерну. Так я познакомился с одним из потомков знаменитого рода. В дальнейшем Алексей Вячеславович включился в нашу переписку. Вот что он сообщил в одном из своих писем: «Впервые я узнал о существовании «красноярского» портрета осенью 1998 года от Анны Петровны Сурник, исследователя литературного наследия Н.П. Резанова. Насколько я помню, в то время портрет хранился в запасниках музея. Информация об истории появления картины в Красноярске также поступила от Анны Петровны и, вероятно, может быть восстановлена».

В конце мая 2014 года В.А. Карачагину пришел долгожданный ответ из Красноярского краеведческого музея. Хранитель художественного фонда музея Елена Шаклеина сообщала: «Портрет И.Ф. Крузенштерна поступил в музей в 1920 году от О.А. Образцовой. По старой книге поступлений автор не установлен. Позднее, с 1958 года, автором портрета значится В.Л. Боровиковский, хотя на портрете и на его обороте авторской подписи нет. К сожалению, правильно атрибутировать предмет музейщикам не удалось. Очень надеемся на Вашу помощь». К письму прилагались фотографии портрета И.Ф. Крузенштерна.

Прежде всего, хотелось бы поблагодарить сотрудников музея за присланные изображения и заинтересованность в нашей работе. Сразу же замечу, что атрибуцию портрета, безусловно, должны сделать специалисты, изучая само произведение, а не его фотокопии, и используя ресурсы технико-технологической экспертизы. Однако высказать версию о времени создания портрета представляется возможным.

Из биографии Крузенштерна известно, что самой первой его наградой стал орден Cв. Георгия 4-ой степени, которого он был удостоен за 18 морских кампаний в ноябре 1802 года. В июне 1805 года, находясь в плавании, Крузенштерн получил орден Cв. Анны 2-ой степени из рук камчатского генерал-губернатора П.И. Кошелева, а в августе 1806 года, уже после завершения экспедиции, – орден Cв. Владимира 3-ей степени, который был пожалован ему самим Александром I [2]. Именно с этим орденом (крестом на шейной ленте) и изображен Крузенштерн на красноярском портрете.

Можно ли считать на этом основании, что портрет был исполнен уже после завершения плавания? Ответ на этот вопрос подсказывает суждение о примерном возрасте портретируемого. Глядя на его лицо, никак не скажешь, что здесь изображен опытный «морской волк», завершивший труднейшее кругосветное плавание, человек, которому исполнилось, как минимум, 36 лет.

По этой причине возникает версия о том, что сам портрет был создан еще до плавания, а орден дописан на нем лишь в конце 1806 года или даже позже. Замечу при этом, что на портрете, о котором Лисянский писал Крузенштерну в июле 1802 года, даже самого первого ордена, полученного Иваном Федоровичем в ноябре 1802 года, еще не могло быть. Сам же портрет появился примерно с начала 1801 до июля 1802 года. Крузенштерну, родившемуся 8(19) ноября 1770 года, было тогда не более 31 года. С тем, что на красноярском портрете Иван Крузенштерн изображен в возрасте примерно 30 лет, еще можно согласиться.

Высказанное О.М. Федоровой замечание о том, что Александр Варнек, работая над портретом, мог позаимствовать манеру письма Боровиковского как одного из своих учителей, подтверждается словами авторитетного исследователя творчества А.Г. Варнека В.С. Турчина: «Можно сказать, что А.Г. Варнек являлся самым верным и самым последовательным учеником С.С. Щукина, много взявшим от своего учителя. <…> Конечно, имело значение и его знакомство с живописью Д.Г. Левицкого и особенно В.Л. Боровиковского (курсив мой – В.В.), некоторые приемы построения портретного образа которой сказывались на его ранних произведениях» [1, с. 16].

Одним из аргументов в пользу возможного авторства Варнека может служить выделяющаяся в его наследии группа малоформатных портретов [3], к числу которых относятся, прежде всего, изображения его соучеников по Академии, исполненные в 1802 – 1804 годах: Н.И. Уткина (1780 – 1863), будущего знаменитого русского гравера; А.Х. Востокова (1782 – 1864), ставшего выдающимся русским лингвистом и поэтом; А.В. Ступина (1776 – 1861) – основателя и руководителя первой провинциальной российской школы живописи в городе Арзамасе. К такому же разряду принадлежит и красноярский портрет И.Ф. Крузенштерна (48х39).

Таким образом, не исключено предположение о том, что портрет Крузенштерна, хранящийся в Красноярском краевом краеведческом музее, мог исполнить около 1802 года «ученик 5-го класу» Академии художеств Александр Варнек. Однако тот ли это портрет, о котором Лисянский писал своему другу 212 лет тому назад, пока не ясно, поскольку не исключено существование его повторений.